С тех пор, как Альбус Дамблдор скончался, в школе чародейства и волшебства Хогвартс, началось твориться, что-то непонятное. Родители боятся отпускать детей в школу, многие кидаются в панику, понимая, что теперь нет того волшебника в школе, который смог бы сдержать Волан-де-Морта. Даже недоступный Хогвартс стал ненадежен и опасен. Где спрятаться? В мире маглов? Это не вариант, ведь ищейки Темного Лорда найдут тебя и там. Так куда же податься? Бежать в горы? Постоянно скитаться? Стать беглецом, спасаться от слухов и разговоров, ведь реальной угрозы никто не видел в глаза. А те кто видел, скончались сразу после этого. Разве это жизнь? Все эти года, когда мальчик-который-выжил учился в Хогвартсе, его неотступно преследовала эта опасность. Опасность, с которой он не был знаком лицом к лицу. Опасность, которая изводила его, которая толкала на опрометчивые поступки. Сколько людей пострадало попутно, пока эта опасность преследовала его? Сколько ещё пострадает и погибнет? Бедные дети, которые теперь сидят здесь, в уже больше не способном защитить их замке. Как трудно им придется. Сколько боли они уже испытали с начала учебного. Сколько ещё им предстоит испытать? Я не был исключением. Я маглорожденный волшебник. Волшебник, что оскверняет все это волшебство. Волшебник, которого и за волшебника то не считают… теперь. С самого первого дня надо мной измываются и издеваются, подталкивая меня на опрометчивые поступки, за которые мне придется платить. Платить своими мучениями и болью. И каждый раз, когда они наносили очередной удар розгами или применяли круциатус, я терпел из последних сил, держа свой язык за зубами.  А во мне разрасталась ненависть, ненависть к Пожирателям Смерти. Ненависть, к Северусу Снейпу, который стал директором и позволяет такое обращение с учениками. Я не тот человек, который привык молчать, я всегда говорил что думал, и считал это положительной чертой в моем характере. Я не привык молча терпеть унижения, обиды или несправедливость. Но за этот год, за его начало, я успел столько раз получить наказание за свой длинный язык, что теперь в большинстве случаев я просто проглатываю все обиды и несправедливости, сжимая кулаки и скрипя зубами. Меня подавляют, выводят из себя, в надежде поиздеваться надо мной и нанести новые раны. А я все терплю. Терплю, не ради себя, а ради матери, которая и знать то меня не желает из-за моего волшебства. Ради отца и брата, которые не хотели отпускать меня сюда.  Ради того, что бы Поттер вернулся, и мы воздали по заслугам нашим обидчикам. Чтобы мы вернули то, что по заслугам принадлежит нам. Почему я так уверен, что он вернется? Потому что это Поттер. Он не позволит страдать нам вечно. Это не в его духе оставить всех прозябать здесь среди тех, кто не знает пощады, не знает сострадания, среди тех, кто хочет убивать, кто хочет власти над нами. Не в его стиле. И пусть многие думают, что Гарри сбежал, что он испугался и прячется где-то, скитаясь по лесам, горам и городам. Но я, я верю Невиллу, верю в свои убеждения. Я верю в Гарри Поттера, мальчика-который-выжил, в мальчика, который спасет нас, который даст нам возможность жить в полной мере, даст возможность нашим детям спокойно окончить Хогвартс и узнать все прекрасное в этом мире волшебства.
- Аккуратно, не дергайся! – Ханна как всегда строга, когда дело касается ран. С тех пор, как началось это измывательство над учениками, мисс Аббот вырастила столько лекарственных растений, что кажется, мадам Помфри позавидовала бы ей, а профессор Стебель наверно бы поставила ей высшие баллы. Но разве сейчас есть хоть какое-то дело до учебы? Ханна уже не в первый раз обрабатывает мои раны после наказания. И каждый раз она причитает, что мой длинный язык заведет меня в могилу. Но не в этот раз. В этот раз они все знают, что я сделал это не для себя. Я взял чужую вину. Я не хотел бы видеть девушку, истекающую кровью, а уж тем более со шрамами от розги, просто потому что девушка не захотела практиковать непростительное заклятье на своей сестре. Амикус Кэрроу. Тот дьявол, что заставлял детей практиковать такие заклятья на учениках, оставшихся после уроков. Его ненавидели все ученики. За исключением пары тройки слизеринцев. И как бы сильно я не мечтал его убить, я держался до последнего. И вот снова я принимал наказание розгами, за то, что вступился за Сандру Фосетт, девушку, которую заставляли измываться над своей сестрой. Как же несправедлив этот мир.
-Ай, Ханна, полегче. – Я угрюмо взглянул на неё и в шутку надул губы. Но в ответ получил лишь пронзительный холодный взгляд. Она ненавидела, когда я попадал в такие передряги. А бедная Боунс? Она буквально сходила с ума, когда я в очередной раз приходил избитый или замученный.
-А ты не дергайся! Уже почти все. – Мы сидели в выручай-комнате. В нашем тайнике, где мы могли быть свободны в разговорах и действиях. Где вряд ли нас кто-то станет искать. Здесь ещё по-прежнему иногда собирались «остатки» Отряда Дамблдора и все мы угрюмо думали и разговаривали о том,  как выплатим наши противникам и лишь в праздники мы могли позволить себе немного отдыха от тренировок, немного веселья, чтобы не забыть, что это такое… .Быть детьми. Детьми, которые встают на тропу войну с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
- Ну, вот и все. – В голосе Аббот слышится облегчение. Я пытаюсь заглянуть через плечо, чтобы увидеть, труды её творения на своей испещрённой ранами спине. Но, увы, ничего из этого толкового не выходит и тогда я просто одеваю обратно свою футболку и мантию. Спину жжёт, но я терплю. Я не должен показывать, своей боли иначе Сьюзи ещё чего доброго расплачется, она итак сидит и пристально следит за моими движениями, словно боится, что у меня могут ранения намного серьезней порезов. Я ей улыбаюсь, и она быстренько отворачивается, смутившись тем, что её застукали за этим делом. Вот меня ждет тыквенный сок и кусочек пирога, который Эрни смог утащить со стола во время ужина. Хоть что-то. Я принимаюсь за еду, а Ханна убирает все свои «подручные материалы», которые помогают ей лечить нас. Конечно, я бы мог пойти в больничное крыло, к мадам Помфри, но я не хочу доставлять удовольствие Кэрроу, не хочу, чтобы он видел, как меня выхаживают. А Ханна, благодаря своим чудесным растениям способна «поставить меня на ноги».  Я смотрю на людей собравшихся сегодня здесь. Многие из тех, кто должен быть здесь сейчас тоже отбывают наказание. Но та небольшая группка, что собралась здесь, уже вовсю продолжает свои тренировки. Вон Невилл с группкой людей, весь измазанный своей кровью отрабатывает какое-то новое заклятие. И Джинни Уизли, помогающая с «остолбенением» тем, кто в этом не силен. А вон… Сандра. Я улыбнулся ей в знак приветствия. Хорошо, что я не позволил Кэрроу, заставить её сделать это.